Надежда гардемарина - Страница 9

Господи, Отец наш Небесный! Я усугубил свою ошибку, отклонив от станции не нос корабля, а корму.

– Торможение два семь ноль. Включить все двигатели!

Экран потемнел, когда орбитальная станция погрузилась в тень нашего корабля.

Зазвучал сигнал тревоги. Изображение на экране неожиданно задрожало. Моя рука судорожно вцепилась в пульт, чтобы удержаться при столкновении, которого так и не последовало.

Заглушая сирену, раздался пронзительный голос Дарлы:

– Потеря герметичности в переднем грузовом отсеке!

– Серьезные повреждения в центральной части корабля! – крикнула миссис Дагалоу.

Главный экран накренился. Голос Дарлы звучал настойчиво:

– Тревога! Повреждение диска! Декомпрессия на втором уровне! – От ужаса меня стошнило.

Командир Хаг повернул ключ на своем пульте управления. Сигнал тревоги исчез, уступив место благословенной тишине.

– Вы убили половину пассажиров, – мрачно сказал он. – Более трети вашего экипажа находится в разгерметизированной зоне, и почти все они, скорее всего, погибли. Ваш корабль вышел из-под контроля. Дыра в корпусе больше, чем носовой шлюз.

Из-за меня корабль получил повреждения большие, чем в свое время «Селестина». Я закрыл глаза, не в состоянии произнести ни слова.

– Встаньте, мистер Сифорт.

Я с трудом поднялся и постарался сосредоточиться.

– У вас все получилось неплохо, кроме посадки, – сказал капитан с добрыми нотками в голосе. – Действовали вы медленно, но установили корабль в нужное положение. Вам не удалось рассчитать свои действия, и поэтому за короткий срок пришлось сделать больше, чем это возможно. В результате вы потеряли корабль.

– Да, сэр. – Я потерял корабль, а вместе с ним и все шансы стать лейтенантом до возвращения на Землю. Он удивил меня.

– Повторите инструкции, Сифорт. Столько раз, сколько понадобится. Надеюсь, на следующем уроке вы сделаете все как надо.

– Да, сэр!

– Вы свободны.

Я тихо вышел. Это был самый плохой день в моей жизни.

– Не хочу говорить об этом, Аманда. – Она сидела, забравшись с ногами на кровать в своей просторной каюте на первом уровне, а я устроился на полу рядом.

У меня не было вахты, а корабельные правила не запрещают офицерам общаться с пассажирами. Флотские власти благоразумно разрешили то, чего нельзя предотвратить.

– Ники, каждый совершает ошибки. Не мучь себя, в следующий раз сделай лучше. И все.

Я с горечью ответил:

– Вакс и Алекс сажают корабль и остаются в живых. А мне, старшему гардемарину, это не удалось.

– Все у тебя получится, – успокаивала она меня. – Надо только еще немножко поучиться.

Я не сказал ей, как лейтенант Казенс будет муштровать меня, чтобы подготовить к следующей тренировке. Хорошо, если под конец я не забуду, как надо одеваться. Эта мысль вызвала отвращение, и я содрогнулся, словно от боли. Вообше-то я не паникер, а к некоторым вещам отношусь по-философски. Иначе мне не удалось бы окончить Академию. Но отвечать за жизнь других людей выше моих сил. С этим мне никогда не справиться.

С угрюмым видом я перебрался с пола на стул:

– Извини, что докучаю тебе своими проблемами, Аманда.

– Ну, Ники, не валяй дурака. Мы ведь друзья. – Да, друзья. А мне хотелось бы большего. Но она равнодушна ко мне. Может быть, из-за этой разницы в возрасте? Ведь я моложе ее на целых три года! – Не понимаю, зачем мучить гардемаринов подобными тренировками? Для этого существует пилот.

– За корабль в ответе командир, – принялся я терпеливо объяснять. – Всегда. Пилот Хейнц, как и главный инженер, и доктор, не строевой офицер.

– Как это понимать?

– Они не занимают командных должностей. Если заболеет командир, командование кораблем примет на себя первый лейтенант, лейтенанта может заменить миссис Дагалоу, а ее – лейтенант Мальстрем.

– Но причаливать корабль все равно будет пилот. Не могут же заболеть или умереть все сразу.

– Пилот не будет нести полной ответственности. Это не его корабль.

– Все равно глупо ожидать, что мальчишки, которые еще вчера были кадетами Академии, знают, как надо летать на корабле.

– Как надо управлять кораблем.

– Не все ли равно? Ты знаешь, что я имею в виду.

Я постарался объяснить:

– Аманда, мы должны научиться исполнять обязанности лейтенанта и командира. Поэтому без тренировок не обойтись.

– И все-таки это глупо, – упрямо повторила Аманда. – И жестоко.

Я не стал возражать.

3

– Сделай потише, Алекс. – Я собирался спать. Весь день мне не везло, и сейчас я был зол.

– Виноват, мистер Сифорт, – Алекс быстро убавил звук своего головида.

Алекс был всего на год моложе меня. Стройный, гибкий, с хорошим характером, компетентный – он обладал всем, чего мне так не хватало. Вот только музыку он любил современную, квакающую. А мне больше нравились композиторы-классики, такие как Леннон, Джэксон и Бидербек.

Я пожалел, что вел себя грубо, но в то же время возблагодарил Бога за то, что старший и могу приказывать. Необязательно, конечно, быть старшим, можно и без этого справиться, но так гораздо удобнее. В качестве старшего я ложился спать, когда хотел, завтракал и обедал в первую очередь. Предполагалось, что я контролирую подчиненных, находившихся в одном со мной кубрике. Впрочем, я понимал, что мой авторитет, мягко выражаясь, не очень высок.

На судне Военно-Космического Флота гардемаринов не подбирали по совместимости. Были это новички, только что окончившие Академию, или люди, уже прослужившие несколько лет, предполагалось, что жить и работать они будут без особых конфликтов. По корабельному уставу поддерживать дисциплину в кубрике входило в обязанности старшего гардемарина, но по традиции за остальными сохранялось право неповиновения. И тогда двое могли одолеть одного. Столкновения в этой ситуации были неизбежны и требовали разрешения, поэтому офицеры смотрели сквозь пальцы на царапины, подбитый глаз или синяки у гардемарина.