– Каждое кресло в отдельности? Отвинтить их и вытащить наружу?
– Именно. – Пока он размышлял, я не сводил с него глаз. – Вы заслуживаете доверия, лейтенант. С вашими связями в Адмиралтействе вы просто незаменимы.
Кроссборн просиял:
– Я немедленно организую работы.
– О нет, – возразил я с тревогой, – Никто не должен знать. Если это действительно саботаж, мы можем их вспугнуть. Сделайте все сами.
– Один? – Он смутился. – Но на это уйдет весь день, сэр.
– Знаю. Однако ничего не поделаешь. Отвинтите все сиденья, вытащите и вскройте. Я потом забегу посмотреть, как идут дела. Мы не поставим сиденья на место, пока не убедимся, что все в порядке.
– Есть, сэр. – В голосе его звучало сомнение. – Если вы, конечно, уверены, что это необходимо.
– Да, – ответил я. – Совершенно уверен.
Я оставил его одного.
Повесив возле люка, ведущего в ангар, приказ, запрещающий туда входить, я ушел по своим делам, а за час до обеда заглянул к Кроссборну.
Семь кресел, почти половина, были сняты, по всей палубе валялись винты и гайки. Когда я вошел, Кроссборн, без кителя и галстука, лежал под очередным креслом, пытаясь его отвинтить.
– Отличная работа, лейтенант. Что-нибудь обнаружили?
– Нет, сэр. Пока ничего. – Он выполз из-под кресла.
– Нет-нет, продолжайте. Я вернусь позже. – Я с аппетитом пообедал.
Лишь после полуночи бедняга Кроссборн выполнил мое задание. Я встретил его как раз когда он выходил из ангара, весь в грязи, с переброшенным через плечо кителем.
– Вы уверены, что там ничего нет, лейтенант? – заговорщически прошептал я.
– Абсолютно уверен, сэр. – Он буквально рвался к себе в каюту. Еще бы! Можно было себе представить, какая появится нынче ночью запись в дневнике.
– Я знал, что могу положиться на вас. – Мы прошли через шлюз. – Теперь, по крайней мере, известно, что на данный момент баркас безопасен. Завтра снова проверите.
Он побледнел.
– Что с вами?
– Но, сэр, – пробормотал он. – Я только что разобрал все кресла и не нашел там никаких бомб. Я наклонился к нему:
– Сейчас нет, а ночью могут подложить.
– Сэр, это не…
– Необходимо знать наверняка, – холодно сказал я. – Завтра разберете и соберете все кресла. Это приказ.
– Но, сэр…
– Что положено отвечать на приказ, мистер Кроссборн? – Тон мой стал ледяным. – Или ваш дядя не говорил вам об этом?
– Есть, сэр! Завтра утром начну все по новой! – Он удалился, а я вернулся к себе в каюту.
На следующий день я навестил его в час обеда. Сиденья снова были раскиданы по всей палубе. Злорадствуя, я пошел на обед. Лейтенанту Кроссборну понадобилось двенадцать часов на заданную работу. Начал он после завтрака, а закончил к десяти вечера.
На следующее утро я должен был нести вахту с Кроссборном, однако, увидев его, сказал:
– Лейтенант, я вас освобождаю от вахты. Гораздо важнее снова заняться баркасом. Он медленно встал:
– Командир, вы в порядке?
– Лучшего самочувствия и желать не приходится. – Я с удовольствием потянулся, – Почему вы спрашиваете?
– Третий день подряд разбирать сиденья? Так не бывает, сэр.
– Еще как бывает! Повторите приказ, лейтенант. Он покачал головой:
– Сэр, я настаиваю, чтобы вы изложили свой приказ в письменной форме. – Говорил он решительно, уверенный в том, что я этого не сделаю.
– Разумеется, – Я раскрыл журнал и вооружился лазерным карандашом. – Приказываю лейтенанту Ардвелу Кроссборну снять и осмотреть все сиденья на корабельном баркасе на предмет проверки наличия в них взрывчатых веществ, как он уже это делал предыдущих два дня. Подпись: Николас Сифорт, командир. – Я показал ему запись. – Все правильно, лейтенант?
Он попал в ловушку.
– Да, сэр. У меня нет выбора.
– Верно. Выбора у вас нет. Свободны.
Оставшись один на мостике, я стал играть с Дарлой в шахматы. На моем четырнадцатом ходу зазвучал зуммер связи.
– Сэр, говорит лейтенант Шантир. – Голос его звучал мрачно. – У меня в каюте мистер Тамаров. У него одиннадцать штрафных баллов. Простите, но мне нужен от вас приказ в письменной форме, прежде чем я приступлю к своим обязанностям. – Терпение Шантира, этого славного человека, лопнуло.
Час пробил.
– Разумеется, лейтенант. Немедленно поднимитесь на мостик.
Когда он пришел, я протянул ему бумагу. Он пробежал ее глазами.
– Я протестую против вашего приказа, сэр.
– И тем не менее выполняйте.
– Могу я узнать, почему, сэр?
– Узнаете завтра за ужином, если, разумеется, захотите, – Озадаченный, он отдал честь и ушел. Я проиграл партию Дарле.
В ту ночь, перед сном, я опять стоял у зеркала, с отвращением глядя на собственное отражение. Я никак не мог смириться с тем, что задумал, и всячески убеждал себя, что это необходимо.
Не находя себе места, я вышел из каюты. Прошел мимо каюты мистера Кроссборна, некогда принадлежавшей мистеру Мальстрему, и, движимый каким-то внутренним чувством, направился в лазарет. Там доктор Убуру читала головид.
– Добрый вечер, командир. – Она подняла глаза. – Вас что-то угнетает?
Только корабельный врач мог себе позволить задать командиру подобный вопрос. Возможно, именно поэтому меня и потянуло в лазарет.
Я тяжело опустился в кресло:
– Что за мерзость манипулировать другом! Самому себе опротивел.
– У вас такая работа, вы остались один на один с проблемами. И не всегда можете сразу предпринять то, что необходимо. Главное, чтобы ваши действия были направлены на общее благо.
– Пожалуй, что так и есть. Но не уверен.
– Как правило, никто ни в чем не уверен, Ник… Командир. Достаточно и того, что вы сами так думаете!